На этом автопортрете (известном также, как “Погрудный автопортрет”) Гойя намеренно представляет себя уязвимым и хрупким, раскрывая перед зрителем самые мягкие и добрые стороны своей противоречивой души. Темный фон, написанный быстрыми энергичными перекрещивающимися мазками, не сливается со схожим по тону цветом красно-коричневого сюртука, но напротив, придает ему дополнительное ощущение объема. Эти цвета намеренно вступают в контраст с белоснежной рубашкой с открытым воротом, написанной значительно более тонким мазками.   Техника в венецианском стиле подчеркивает мягкую, розовую и несколько дряблую кожу Гойи на пороге старости. Тщательно продуманные тона подчеркивают сияние его лица, которому нужно очень мало света, чтобы выделиться на фоне почти “веласкесовской” атмосферы, окружающей его